Мы сидим на этой кухне который год. Вы исправляете мои ошибки в акварели, хотя не брали кисточек в руки вот уже лет пять, если не больше. Мы мечтаем о мастерской под Новгородом и рассказываем друг другу, какой краской лучше белить потолок. "Вы ведь понимаете, нужно как можно больше света."
Собака встречает меня как не встречают родственников в программе "Жди меня". (Меня всегда бесило, что люди плачут на публике. Не надо, это же ваше, родное, личное, зачем вы так?) Отец передал коньяк, что стоит дороже, чем все, что только есть на этой кухне. Но, честное слово, без разницы. Это ведь мои родные идиоты, обнимающие, когда надо и не надо и ради меня даже закрывающие вечно открытую дверь на незастекленный балкон.
Отчего так случается, что люди никогда не совпадают? Те, с кем ты живешь, и те, кто всех дороже? Те, кого держат за зарешеченными окошками с видом на реку, и те, кто делает по-настоящему больно всем вокруг?
Мы говорим о Дали и личном идиотизме каждого артиста. У нас нет имен, да тут и не надо их, запутаешься.
Когда же речь заходит о самом грустном, я не плачу. Да и к чему тут слезы? Мы вспоминаем тех, кто запивал водкой препараты с непроизносимым названием и говорим о том, почему плохо курить сразу после того, как покрыл стены лаком из аэрозоля.
And it isn't even the fact that I would never be the greatest thing that has happened in one's life, that makes me sad. Oh no. It is the fact that I was already. And that I wouldn't be one for you.
The understanding of this comes slowly, as if there're 20 feet of water above our heads.
This is the moment when I finally start crying.
Собака встречает меня как не встречают родственников в программе "Жди меня". (Меня всегда бесило, что люди плачут на публике. Не надо, это же ваше, родное, личное, зачем вы так?) Отец передал коньяк, что стоит дороже, чем все, что только есть на этой кухне. Но, честное слово, без разницы. Это ведь мои родные идиоты, обнимающие, когда надо и не надо и ради меня даже закрывающие вечно открытую дверь на незастекленный балкон.
Отчего так случается, что люди никогда не совпадают? Те, с кем ты живешь, и те, кто всех дороже? Те, кого держат за зарешеченными окошками с видом на реку, и те, кто делает по-настоящему больно всем вокруг?
Мы говорим о Дали и личном идиотизме каждого артиста. У нас нет имен, да тут и не надо их, запутаешься.
Когда же речь заходит о самом грустном, я не плачу. Да и к чему тут слезы? Мы вспоминаем тех, кто запивал водкой препараты с непроизносимым названием и говорим о том, почему плохо курить сразу после того, как покрыл стены лаком из аэрозоля.
And it isn't even the fact that I would never be the greatest thing that has happened in one's life, that makes me sad. Oh no. It is the fact that I was already. And that I wouldn't be one for you.
The understanding of this comes slowly, as if there're 20 feet of water above our heads.
This is the moment when I finally start crying.